«Здесь люди не могут жить» Что на самом деле творилось на съемках легендарного «Квартирного вопроса»: Дом: Среда обитания: Lenta.ru
В 2021 году исполнилось 20 лет «Квартирному вопросу» — самой популярной на российском телевидении программе о ремонте. В свое время команду передачи мечтали заманить в свои квартиры миллионы семей — участникам, пускавшим телевизионщиков в спальни, гостиные и кухни, не только бесплатно делали ремонт, но и дарили мебель и технику от известных производителей. Абсолютное большинство было довольно работой декораторов и архитекторов или просто хорошо скрывало свои эмоции. Вокруг программы то и дело возникали слухи — якобы за переделку брали плату, реакции участников на работу ремонтников переснимали по многу раз, а попасть в передачу можно было только по знакомству или, опять же, за деньги. Неидеальный ремонт — в материале «Ленты.ру».
Как все начиналось
Сегодня «Квартирный вопрос» зачастую вспоминается как нечто из 90-х, но на самом деле программа была запущена на НТВ в 2001-м и выходит по сей день.
Изначально ведущей планировали сделать Марию Шахову — супругу одного из журналистов телеканала Евгения Киселева (в настоящее время он проживает на Украине, работает на телеканале «Украина 24»). Шахова впоследствии стала ведущей схожих программ — «Дачники» и «Фазенда», за «Дачников» ей даже дали премию «Тэфи» в 2002 году.
Наталья Мальцева, которая в итоге стала лицом «Квартирного вопроса» на долгие годы, участвовала в готовящемся проекте как шеф-редактор
Весной 2001-го отсняли пилотный выпуск программы, а спустя примерно месяц НТВ перешел под контроль «Газпром-Медиа». Киселев и большая часть ушедших с «четвертой кнопки» сотрудников начали работать на ТВ-6. Ушла и Шахова, а Мальцева стала первой ведущей «Квартирного вопроса». «Формат выстроился сразу , когда я снимала пилот, мне было совершенно понятно, что я делаю, — рассказывала ведущая в интервью Вячеславу Манучарову в 2019 году. — Обаяла прораба, какого-то бывшего кавээнщика, мне нужно было, чтобы он сделал ремонт. Мы нашли героев — это были мои друзья, и мы у них переделали гостиную.
Самое главное — я не знала, что изобретаю велосипед. На самом деле в мире же куча таких форматов. А я не знала, я думала, мы что-то такое сделали… Не было возможности подсматривать».
Наталья Мальцева
Кадр: ЭМПАТИЯ МАНУЧИ / YouTube
По словам самой Мальцевой, она хотела «сделать что-то про интерьер» и осталась на НТВ, потому что не могла оставить «Квартирный вопрос». За 20 лет у программы неоднократно менялись ведущие, но Мальцева вела ее дольше всех — с 2001-го по 2014-й. Теперь она руководит продюсерским центром, который делает передачу. У «Вопроса» было и есть множество аналогов — «Школа ремонта», «Дачный ответ» (эту программу делает тот же продюсерский центр), «Чистая работа», «Ремонт по-честному», «Идеальный ремонт», «Это моя комната», «Битва дизайнеров» и другие, но детище Мальцевой остается популярным по сей день.
Неидеальный ремонт
Редкий ремонт обходится без конфликтов той или иной степени серьезности, но «Квартирному вопросу» удалось стать программой о почти идеальных дизайнерах, ремонтниках и хозяевах жилья.
Мальцева смогла вспомнить только два случая, когда участники передачи были явно недовольны переделкой. «Ну, бывало, чисто технически что-то доделывали после, поправляли, переставляли. Мы очень добросовестные», — заявила она. «Есть исполнение, есть дизайн. Дизайн — вы соглашаетесь на эксперимент, если приходите к нам в программу. Мы даже стараемся как-то иногда провоцировать. Например, героиня говорит — «только не красное». И тогда хочется ей показать, что вы не понимаете, как это может быть. Но не назло, по-доброму», — пояснила она.
Мы нашли героев — это были мои друзья, и мы у них переделали гостиную. Самое главное — я не знала, что изобретаю велосипед. На самом деле в мире же куча таких форматов
Наталья Мальцеваруководитель продюсерского центра «Переделка ТВ»
Усилия ремонтников щедро критиковали сами зрители у экранов своих телевизоров — в начале 2000-х не было YouTube, и оставлять едкие комментарии было негде. Раздражение в первую очередь вызывало обилие рекламы в каждом выпуске.
Продакт-плейсмент в «Квартирном вопросе» играл главенствующую роль. Почти все материалы и весь реквизит, которым пользовались герои, был брендированным, а в конце программы участников еще и одаривали подарками от спонсоров. Многие зрители тут же констатировали, что «бесплатно не бывает», следовательно, с героев берут деньги, или же в программу попадают по блату. Никаких подтверждений этим подозрениям за десятилетия существования «Квартирного вопроса» не нашлось.
Плохих отзывов о ремонте от телевизионщиков — единицы. Якобы одной из участниц не понравились ковер и тумба в переделанной гостиной. «Прибитая к стене тумба с рисунком из зеленых сперматозоидов через месяц благополучно отвалилась сама, — пожаловалась женщина. — Сложнее оказалось с ковром, который был намертво приклеен к полу, и нормально почистить его не удавалось».
Другие участники жаловались на некачественную мебель и на некоторые непрактичные технические решения: так, одной героине мойкой заблокировали окно на кухне, другой сделали «неправильный» пол, третьей установили дешевый китайский стеклопакет.
В 2011 году Мальцева в эфире программы «Большая разница» на Первом канале призналась, что герои не всегда довольны ремонтом, «но у нас люди вежливые и благодарные, всегда скрывают». «По глазам, правда, видно», — отметила она, добавив, что и сама порой не согласна с решениями дизайнеров.
Ляпнули уверенно
Самый громкий скандал вокруг «Квартирного вопроса» инициировала актриса Ирина Муравьева — легендарная Людмила из фильма «Москва слезам не верит», советовавшая своей подруге «ляпать уверенно». Карма настигла артистку почти через три десятка лет после выхода кинокартины: дизайнер «ляпнула» на ее кухне так, что Муравьева не смогла сдержать отрицательных эмоций.
Переделывать просторную кухню-столовую в московской квартире актрисы и ее супруга, режиссера Леонида Эйдлина, позвали декоратора Викторию Кручинину. Изначально она планировала «тактично вписать» свои идеи в антикварное жилище Муравьевой, но что-то пошло не так
В ходе ремонта кухню выложили изразцами, установили дверь, сделанную из алюминия и матового стекла, столешницу из искусственного камня, холодильник, новую мойку, посудомоечную машину, варочную панель, духовой шкаф и искусственный камин, встроенный в огромную псевдопечь (на самом деле за ее фасадами спрятали шкафы для хранения посуды).
«Мы хотели, чтобы эта комната была больше столовой, чем кухней. Так и получилось», — констатировала Мальцева по окончании ремонта. «Кухня получилась гламурная, в то же время торжественная, самый главный эффект, которого мне хотелось достигнуть — не пафосность, а какая-то такая теплая нежность», — пояснила дизайнер.
Пришедшая на приемку проекта Муравьева высказала другое мнение. «Ощущение, что маленькая комнатка стала. Была огромная, большая, стала маленькая», — посетовала актриса. В ответ на предложение мужа разложить вещи на новой кухне, она заявила, что «поедет назад, откуда явилась». «Мне здесь страшно находиться», — подчеркнула Муравьева. Она раскритиковала фальшивую печь и назвала обновленную кухню «домом лесника». «У меня такое ощущение, что здесь люди не могут жить — в этих камнях, в этой пещере, в скале этой», — отрезала артистка.
«Можно ли вот так на старости лет резко менять людям обстановку? Вдруг однажды я приду сюда и начну плакать. Я не узнаю, где я нахожусь.
Прощай, старая жизнь», — заявила расстроенная Муравьева. Сгладить ситуацию попробовал ее супруг, отметив, что ему многое нравится. Но и он изначально был шокирован обстановкой. «Что это такое? Я все ждал, только не этого», — поделился он, переступив порог кухни.
На карьере декоратора Кручининой скандал в «Квартирном вопросе», похоже, никак не отразился. Сегодня она возглавляет собственное архитектурно-дизайнерское бюро, активно ведет страницу в Instagram. В ее портфолио множество реализованных работ, на сайте — никаких упоминаний неудачного опыта с Муравьевой.
Нездоровый сон
Второй провальный (с точки зрения героев) ремонт сделали семье Качаловых в 2016 году. Евгений и Тамара, поклонники группы «Ария», хотели спальню в готическом стиле. Исполнить их мечту взялся архитектор Борис Денисюк. Проект он показал ведущей, и он никаких вопросов не вызвал. «Это больше похоже на гостиничный номер для рок-звезды», — предупредил эксперт. В итоге в спальне оборудовали открытую гардеробную, сделали перегородку из пескоцементных блоков, установили черные радиаторы, черные окна, огромный телевизор, два зеркала.
Стены, где прежде висел типичный «бабушкин» ковер, оклеили темными обоями.
Хозяевам ремонт не понравился, и скрывать этого ради «гладких» кадров они не стали. «Очень неожиданно», — заявила пара, едва зайдя в спальню. «А можно найти этого человека (дизайнера — прим. «Ленты.ру») и в глаза ему посмотреть? Вот он чем слушал, объясните, пожалуйста», — потребовал Евгений. Он отметил, что декоратор понятия не имеет, что такое эргономика (наука о приспособлении пространства под физические и психические особенности человека), и тут же отломал один из выключателей света.
«Все квадратное, ничего округлого, много хрома, которого мы не просили. Ну, офис. Это не спальня. Это вообще не то, что мы просили», — подчеркнул хозяин. Его супруга на приемке в основном тактично молчала и посмеивалась. «Я даже не знаю, что сказать. Ну, я думала, что если какой-то гардероб, то он должен быть закрыт, я не вижу дизайнерской мысли», — скромно пояснила она.
«Полная безвкусица»
Сегодняшний «Квартирный вопрос» совершенно нескандален — герои всегда довольны ремонтом.
Зато яд на результаты трудов дизайнеров теперь активно льют в интернете. «Креативненько, конечно, не для всех» и «с таким же успехом можно жить в подворотне» — далеко не самые острые высказывания критиков в YouTube, где регулярно публикуют выпуски передачи.
Материалы по теме:
«Каждые выходные смотрю передачу, подчеркивая для себя интересные дизайны. Но в этом выпуске ощущение, что в доме культуры подростки сделали притон», — написал один из интернет-критиков под выпуском о переделке гостиной.
«Страшное подземелье! Хочется вырваться на свет божий», — оценил другой критик ремонт в спальне, выполненный в черно-коричневых тонах. «Непонятно, то ли наши дизайнеры все поголовно дальтоники, то ли нас целенаправленно приучают к депрессивным цветам», — согласился еще один зритель.
«Полная безвкусица, дизайнеры убогие, таких не берут в космонавты!», «Дизайн кошмар, три дебила — это сила», «Кошмар, да и только! Чем больше дизайнеров — тем фиговей результат», «Это провал, просто ужасно, надо все переделать», «Жаль хозяев», «Скажите, они специально делают такие ужасные проекты?», «Испоганили», «Это тихий ужас» — такие отзывы заслужила переделка в гостиной, задуманная тремя женщинами-декораторами совместно.
В «Квартирном вопросе» на критиков из сети никак не реагируют и, несмотря на явно обострившийся из-за пандемии запрос на правду, сохраняют исключительно позитивный настрой передачи. Там всегда хеппи-энд и никаких гвоздей. То ли дизайнерам волшебным образом всегда удается угадать предпочтения героев, то ли создатели программы действительно вычищают «неправильные» реакции: благосклонность крупных рекламодателей дороже хайпа. Невзирая на всю критику, «Квартирный вопрос» остается популярным на протяжении двух десятков лет. Россияне по-прежнему с интересом смотрят на преображения чужого жилья и грезят о том, как команда телевизионных ремонтников приходит и к ним домой, — это и есть лучший индикатор качества передачи.
Неудачный выпуск «Квартирного вопроса»
Жизнь
30 Июл 2019
У всех бывают свои провалы. Дизайнеры — не исключение. В некоторых выпусках передачи «Квартирный вопрос» интерьерных дел мастера создают спорные проекты.
Но один проект не приглянулся почти никому из зрителей.
Изо всех комментариев под этой серией не наберется и десяти положительных. Редко когда зрители бывают столь единодушны. Что же так не понравилось народу?
В этот раз в объективы телевизионщиков попала необычная семья, состоящая из актеров театра и художников. Пожилые супруги проживают с дочерью и ее мужем в четырехкомнатной квартире.
Жилище также оказалось довольно нетипичным: дом построили в 1907 году, и планировка помещений не самая оптимальная.
Основной проблемой, которую хотели решить герои выпуска, была тесная кухня. Семья планировала объединить ее с одной из комнат, о чём и сообщили ведущей «Квартирного вопроса».
Также хозяева пожелали, чтобы новый интерьер был уютным и выполнен в теплых тонах.
Проектом переделки занялась дизайнер Татьяна Бо. Вот что получилось после трех месяцев напряженного ремонта.
Цветовая гамма новой кухни-гостиной никого не оставила равнодушным. Большинство зрителей сошлись во мнении, что интерьер получился слишком депрессивным и похожим на обычный подъезд.
Кто-то же отметил, что стены гостиной напоминают кабинет следователя НКВД либо коммуналку.
Также многие отметили, что диван расположен перпендикулярно телевизору, поэтому шикарную плазму хозяева будут вынуждены смотреть вполоборота либо сидя на мягкой тумбе у подоконника.
Кухня тоже мало кому пришлась по душе. Но стоит отметить, что тут тусклые стены удачно разбавили ярким напольным узором.
Еще пользователи Сети раскритиковали ненужные открытые полки над раковиной.
В реальном быту такое решение только собирает пыль, а посуду туда не сложишь.
В целом можно подметить, что дизайнер во многом пошел вразрез с пожеланиями хозяев. Вместо полноценного объединения двух комнат между кухней и гостиной сделали перегородку, а из-за цвета стен и отсутствия занавесок комнаты получились неуютными.
Да и заметно увеличить пространство комнат также не удалось.
Герои выпуска также не продемонстрировали бурного восторга. Реакция хозяев оказалась довольно сдержанной. Видимо, и они не оценили дизайнерских решений «Квартирного вопроса».
Ранее мы рассказывали о том, как блогер Лена Миро раскритиковала инвалида, появившегося на выпуске программы «Квартирный вопрос».
Также узнай, как мастера из «Квартирного вопроса» испортили кухню Ирине Муравьевой.
Поделиться
квартира неудачи переделка ремонт телешоу
Автор статьи
Даниил Островский
В своих статьях всегда старается тщательно изучить вопрос и рассказать о нём максимально понятным языком.
Даниил с завидной увлеченностью пишет на самые разные темы, но особую слабость питает к истории. Неплохо разбирается в кинематографе и литературе, а еще жить не может без хорошей музыки в наушниках. Его статьи всегда лаконичны и легко читаются, поэтому тебе точно понравится.
Четыре причины, по которым увеличение количества государственного жилья не является решением проблемы доступности
В связи с тем, что избранный президент Джо Байден вот-вот вступит в должность, поддерживаемый демократическим контролем как в Палате представителей, так и в Сенате, левые умники и активисты составляют списки пожеланий для нового законодательства по множеству вопросов и политических арен.
Жилье большое. Недавняя идея, которая привлекает внимание активистов жилищного строительства и некоторых законодателей, состоит в том, чтобы отменить поправку Faircloth, запрещающую новое строительство государственного жилья. Для малообеспеченных семей борьба за доступ к стабильному жилью достойного качества была насущной проблемой задолго до пандемии COVID-19.
пандемия. Обеспечение большей жилищной поддержки должно быть приоритетом для новой администрации.
Однако ожидать, что местные жилищные власти разработают крупные портфели государственного жилья, не является эффективным решением. И сосредоточение дебатов на поправке Faircloth — это отвлекающий маневр — политическое отвлечение от более ощутимых препятствий на пути к недорогому жилью.
Ниже приведены четыре причины, по которым строительство большего количества государственного жилья не является панацеей от жилищных проблем страны, а также идеи более эффективных решений, которые защитники могут продвигать в ближайшие месяцы.
Доступность земли и местное зонирование являются основными препятствиями для субсидируемого жилья
Строительство субсидируемого жилья — или, если уж на то пошло, арендного жилья по рыночным ценам — является незаконным в большинстве частей США. отдельные дома на большинстве земель в городах и пригородах.
Отмена Поправки Faircloth не решает эту проблему.
И это не новая проблема: государственное жилье развивалось с 19 века.С 50-х по 1970-е годы в основном строились в бедных, расово сегрегированных районах, потому что именно там государственные учреждения могли приобретать землю — и где белые избиратели из среднего класса не протестовали слишком яростно.
Место, где живут люди, и особенно место, где растут дети, имеет решающее значение для долгосрочного благополучия, включая ожидаемую продолжительность жизни, здоровье и доход. В отсутствие какого-либо серьезного плана по легализации квартир в богатых районах предложения по строительству большего количества государственного жилья только усугубят расовую и экономическую сегрегацию — во вред малообеспеченным семьям.
Государственные агентства не предназначены для застройщиков
Предложения «правительству» о строительстве государственного жилья часто неясны в отношении того, какое агентство или департамент они имеют в виду. Хотя финансирование государственного жилья осуществляется на федеральном уровне, недвижимостью управляют более 3300 местных органов жилищного хозяйства по всей стране.
И у большинства из них нет недавнего опыта в новом строительстве — долгое, сложное и рискованное дело даже при самых благоприятных обстоятельствах. Государственные агентства также действуют в соответствии с более жесткими правилами и процессами, чем компании частного сектора; например, потребности в закупках и рабочей силе, которые значительно усложняют и удорожают строительство.
Сегодня почти все новое субсидируемое жилье строится и управляется специализированными некоммерческими или коммерческими застройщиками. Таким образом, несмотря на эти призывы к «правительству» строить больше жилья, у большинства жилищных властей нет ни возможностей, ни желания заниматься новыми строительными проектами.
Высококачественное субсидируемое жилье требует долгосрочных обязательств, а не краткого флирта
Любой домовладелец знает, что поддержание дома в хорошем состоянии требует постоянных вложений времени и денег. В этом смысле большинство существующих объектов государственного жилья десятилетиями медленно приходят в упадок из-за повреждения водой, плесени, заражения паразитами и старения механических систем.
В 2017 году министр жилищного строительства и городского развития (HUD) Бен Карсон, как известно, попал в ловушку неисправного лифта во время посещения высотного проекта в Майами. Имея это в виду, зачем жилищным властям подписываться на строительство большего количества квартир, когда они уже сталкиваются с огромными задолженностями по ремонту и недостатком капитальных средств?
История финансирования инфраструктуры федеральным правительством похожа на родителей, которые покупают своему 16-летнему ребенку новую машину, а затем отказываются скинуться на страховку, бензин или ремонт. (См. также: неудовлетворенные потребности в капитале для дорог, мостов и метро.)
Писатель Ной Смит недавно предложил, чтобы США приняли модель государственного жилья, как в Сингапуре, где правительство строит квартиры, а затем продает их домохозяйствам по низким ценам. Но даже это не решает проблему, а просто перекладывает бремя будущих расходов на содержание на домохозяйства — проблема, знакомая сегодня многим малообеспеченным домовладельцам в США.
Другие виды жилищных субсидий дают налогоплательщикам большую отдачу от затраченных средств
Строительство нового жилья стоит дорого, особенно в прибрежных городских районах, где проблемы с доступностью стоят наиболее остро. Строительство субсидируемого жилья, как это ни парадоксально, дороже, чем жилье по рыночным ценам, из-за сложности сбора финансирования. Новое строительство также идет медленно: строительство субсидируемых квартир на жестко регулируемых рынках может занять десятилетие или больше.
Если цель федеральных политиков состоит в том, чтобы помочь как можно большему количеству домохозяйств с низким доходом, то стратегия нового государственного жилья, возможно, является наименее эффективным путем. Увеличение средств на жилищные ваучеры или на приобретение и ремонт существующих квартир через Национальный трастовый фонд жилищного строительства растянет доллары субсидий, чтобы быстрее охватить гораздо больше домохозяйств, и часто в районах с более высокими возможностями.
Укрепление долгосрочной физической и финансовой жизнеспособности существующей субсидируемой недвижимости — например, с помощью программы демонстрации помощи в аренде (RAD) HUD — также было бы более рентабельным, чем новое строительство.
Таким образом, помощь семьям с низким доходом в получении доступа к качественному, стабильному и доступному жилью в перспективных районах должна стать целью новой администрации Байдена и нового Конгресса. Но строительство большего количества государственного жилья — неверный путь к достижению этой цели.
Дисфункциональная политика нарушила цепочку поставок жилья в Америке
Задолго до того, как пандемия COVID-19 сделала цепочки поставок темой для разговоров за обеденным столом, США уже боролись со сломанными системами производства в ключевой отрасли: жилье.
В США не удалось построить достаточно домов, чтобы удовлетворить спрос, вызванный ростом населения и рабочих мест после Великой рецессии, а в некоторых частях страны даже раньше.
Дефицит особенно заметен в городских районах с обилием хорошо оплачиваемых рабочих мест и удобств; в местах, где хотят жить много людей, постоянно строят слишком мало жилья. Например, в районе залива Сан-Франциско в период с 2010 по 2015 год на каждые семь новых рабочих мест, созданных в период с 2010 по 2015 год, добавлялся только один дом, а арендная плата за тот же период выросла более чем на 40%. Аналогичные закономерности наблюдаются и в городах: в богатых, благоустроенных районах, таких как Джорджтаун в Вашингтоне, округ Колумбия, Гринвич-Виллидж в Нью-Йорке и Хэнкок-Парк в Лос-Анджелесе, за последние 30 лет появилось минимальное количество жилья.
В моей новой книге Fixer-Upper: How to Repair the America’s Broken Housing Systems я показываю, что вялое жилищное строительство в перспективных местах связано не только с контейнеровозами с пиломатериалами, стоящими за пределами портов, или с «великой покорностью» среди строители. Скорее, политика, регулирующая землепользование и жилищное строительство, чрезвычайно затрудняет строительство дополнительных домов в желаемых местах.
В каждом штате страны землевладельцу или застройщику запрещено строить новые дома (или переделывать или сносить существующие дома) без явного разрешения местного правительства. И люди, которые уже живут в этих местах, используют различные юридические и политические инструменты — законы о зонировании, сохранение исторического наследия, экологические нормы и прямое лоббирование выборных должностных лиц — чтобы блокировать попытки построить больше домов.
Связанные книги
Понятно, что нынешние жители хотят иметь возможность поделиться опасениями по поводу изменений в их районе; добавление домов и людей может увеличить нагрузку на местные школы, дороги и парки. Но предоставление существующим жителям — особенно владельцам долгосрочных домов — права вето на новую застройку создает экономические, социальные и экологические издержки, которые несет остальная часть общества. По оценкам исследователей, ограничительные правила землепользования замедлили рост ВВП в США примерно на 36% в период между 1964 и 2009.
Это связано с тем, что фирмы в регионах с высокими затратами испытывают трудности с наймом и удержанием работников, что ограничивает потенциальный рост и инновации.
И эти затраты не делятся поровну. Ограничительное зонирование в богатых, в основном белых сообществах ограничивает экономическую мобильность домохозяйств с низким и средним доходом, усиливая при этом экономическую и расовую сегрегацию. Примерно 10 миллионов домохозяйств-арендаторов тратят более половины своего дохода на жилье, оставляя им слишком мало денег на еду, медицинское обслуживание и другие предметы первой необходимости. Семьи чернокожих, латиноамериканцев или латиноамериканцев, а также коренных американцев с большей вероятностью проживают в районах с повышенным риском наводнений, пожаров, сильной жары и других климатических рисков, что отражает давнюю дискриминацию на рынках недвижимости.
В то время как правила землепользования являются наиболее очевидной причиной неблагополучия нашей жилищной системы, ряд других политик взаимодействуют между собой, усиливая плохие результаты.
Отражая субсидии в федеральном налоговом кодексе, собственный капитал является крупнейшим финансовым активом для домохозяйств со средним уровнем дохода; Таким образом, эти домовладельцы финансово и лично заинтересованы в борьбе с изменениями в своем районе, которые они воспринимают как угрозу ценности их собственности. И местные органы власти сильно зависят от налогов на недвижимость, чтобы платить за общественные услуги, такие как школы и парки; Поэтому многие населенные пункты неохотно одобряют небольшие дома по умеренной цене, которые, по их мнению, создадут больший спрос на услуги, чем налоговые поступления, которые они генерируют (хотя реальные финансовые последствия часто более сложны).
Обратная сторона нашей несовершенной жилищной системы заключается в том, что США построили — и продолжают строить — слишком много домов в неправильных местах с экологической точки зрения. Людей, у которых есть работа в центре Лос-Анджелеса, но которые не могут переехать в близлежащие районы, такие как Хэнкок-Парк, выталкивают в отдаленные, но более дешевые районы, такие как Пакоима или Риверсайд.
Это проблема не только для недорогих домохозяйств — более длительные поездки на работу приводят к увеличению выбросов парниковых газов и экологическому ущербу для всего региона. Расширение предложения жилья за счет разрастания домов на одну семью на окраинах городов, а не застройки существующих кварталов, привело к увеличению числа людей и домов, проживающих в экологически опасных местах, включая районы, подверженные лесным пожарам, на западе.
Что можно сделать, чтобы исправить эту сломанную жилищную систему и повысить доступность и доступность домов в районах с высоким спросом, смягчить воздействие климата и расширить доступ к экономическим возможностям? Плохие результаты являются результатом сложного взаимодействия между федеральной, государственной и местной политикой, поэтому для достижения лучших результатов потребуются существенные изменения политики на всех уровнях правительства.
Местные органы власти должны реформировать правила, регулирующие жилищное строительство, чтобы позволить различные типы жилья по более широкому диапазону цен в каждом сообществе.
Правительства штатов играют жизненно важную роль в надзоре за местными сообществами и могут создавать финансовые кнуты и пряники, которые подталкивают местные районы к проведению жилищных реформ. Федеральному правительству следует расширить прямую финансовую поддержку домохозяйств с низкими доходами; предоставление каждому человеку возможности жить в стабильном и доступном жилье достойного качества должно быть основным принципом надежной системы социальной защиты.
Главным препятствием на пути восстановления нашей сломанной жилищной системы является не отсутствие хороших политических идей, а жестокая политика. Те, кто выигрывает от статус-кво, в том числе многие домовладельцы со средним и высоким доходом, по понятным причинам не хотят допускать изменений. Те, кто больше всего выиграет от перемен (молодые домохозяйства, особенно арендаторы), недостаточно представлены среди выборных должностных лиц, часто сталкиваются с препятствиями на пути к участию в политической жизни и еще не сформировали прочные коалиции вокруг общих политических целей.